так и мы усядемся в крохотной брассери,
где обедают свергнутые цари.
можно будет без предисловий на склоне дня:
- что ты делал после того, как забыл меня?
крепко ли ты спал, не была ли зловещей тьма,
из которой мне не пришло от тебя письма?
в чем ты вышел на ужин и что принесли к вину,
когда ты оставил меня одну?
долго ли собираться, люден ли гар-де-льон
ну, для человека, который более не влюблен?
раздается ли голос чей на пороге сна
в том, кому я сделалась не нужна?
потому что мне интересно, как быть тобой,
не преследуемым желанием и борьбой,
не придумывающим реплику мне в ответ,
кем становишься ты, когда меня рядом нет.
потому что в тебе, свободном, как взмах крыла
удивительный мир, в котором я умерла:
совершенно такой, как прежде, такой, как впредь.
я смотрю на него, мне хочется рассмотреть.
тот, кто вплавлен в тебя, как будто в руду рубин,
кто мешал с твоими слюну и пот, и кто был любим,
так что пальцы немели и кожа была мала,
как-нибудь ответит «сегодня опять дела»
и земля отлепится, как смола, от твоих ступней,
так легко,
будто ты
ни разу
не шла
по ней.
